Что еще это могло быть?

Что еще это могло быть?

Жизнь и смерть величайшего биржевого спекулянта - Ричард Смиттен

"Да", - сказал он.

"Значит, я прав. Я был приманкой, козлом отпущения, который препятствовал тому, чтобы все на Уолл-Стрит узнали, что происходит на самом деле", - сказал я.

"Это лишь малая часть", - сказал он.

"Что ты имеешь в виду - "малая часть"? Что еще это могло быть?" - спросил я.

"Босс знал, что мы войдем в область медвежьего рынка, рано или поздно. Он знал, что ты великий трейдер. Он видел, что ты здесь делал в первые три недели, до того как он начал распоряжаться твоим счетом вместо тебя. Да, правда, для него было выгодно держать тебя здесь, как дымовую завесу, чтобы было не видно, что на самом деле происходит. Эта часть правдива, но основной причиной было то, что он хотел, чтобы ты был под этой крышей, пока они производят ликвидацию", - объяснил он мне.

"Что ты имеешь в виду? Я по-прежнему ничего не понимаю", - сказал я.

"Послушай, Джей Эл, когда ты действительно встанешь на ноги - а ты встанешь, рано или поздно - никто не сомневается, что ты будешь оперировать линией, по меньшей мере, из двух или трех сотен тысяч акций. Ты бы обнаружил, что по тем железнодорожным акциям, которые взяты из имущества шурина Чарльза, идет широкомасштабная распродажа Ты бы к этому прицепился и снизил цену этих фондов до предела, снижая и снижая котировки при помощи одной из классических медвежьих схем продаж, которыми ты знаменит, и Чарльз это знает", - сказал он.

"Я был поражен. Поскольку я потерял уверенность в себе, я не искал более глубоких, темных и умных мотивов, как я обычно это делаю. Я видел только поверхностное поведение, а не то, что за ним стояло. Я никогда не рассматривал тот факт, что если держать меня привязанным к клетке, я не буду одним из факторов, которые могли бы разрушить одну из самых больших распродаж акций за всю историю. Имущество сестры Чарльза, когда сделка была завершена, оценивалось больше чем в двести пятьдесят миллионов долларов".