Мизес, напротив, строит объяснение распределения запаса денег между странами на менгерианском (совпадающим с современным) представлении о спросе индивидов на запас универсального средства обмена. Согласно Мизесу, первопричиной наблюдаемого распределения глобального запаса денег между отдельными держателями наличности и тем самым между странами являются субъективные оценки денег и [неденежных] благ, делаемые индивидами. При этом не возникает нужды в абстрактных средних арифметических и агрегатах типа скорости обращения денег или совокупного объема транзакций той или иной страны. Таким образом, согласно Мизесу и современному подходу MAIA, «международные денежные потоки (т.е. дефициты и профициты платежного баланса) уравновешивают предложение денежного запаса и спрос на него». Поэтому, при заданной величине мирового денежного запаса, «только изменения спроса на деньги в разных странах, выражающиеся в чистом превышении или недостатке совокупного спроса, могут порождать дефициты или профициты [платежных балансов] [Edwards 1985, p. 77]. И наоборот, «если бы состояние платежного баланса требовало международного движения денег вне зависимости от изменения оценки денег со стороны заинтересованных лиц (т.е. в отсутствие изменений спроса на резервы), это стимулировало бы операции, направленные на восстановление равновесия» [Edwards 1985, p. 76].
К сожалению, стремясь доказать приоритет Мизеса в создании традиции MAIA, Эдвардс игнорирует некоторые существенные различия между подходом Мизеса и современными версиями MAIA, основанными на теории рациональных ожиданий. Эти различия представляются достаточно важными, чтобы прокомментировать их отдельно.